Книга месяца "Авиатор"

Закрыла последнюю страницу со слезами благодарности на глазах.

 Давно не читала ничего настолько многопланового, многоярусного, многослойного как у Водолазкина. Читала долго. Сентябрь был полон работой. Читала на пустынном пляже, в городских парках и даже не лавочке у рынка перед рабочей сменой. Дочитала в Пионерской роще. Удивительный у нас  лес в густонаселённом новом районе прямо на берегу моря.

Эта улица стеной уходит прямо в море. Вон оно там впереди! А слева- роща!

Весь месяц пересказывала мужу куски текста, раскручивала темы, спорила с автором. Читала дополнительно про Соловки.

 После "Лавра" казалось, что автор уже не сумеет удивить. Но нет... Снова юмор в самых неожиданных мечтах, снова тема вечной любви, какой-то запредельно-платонической любви, снова тлен, прах и вечность, жизнь и искусство, вина и искупление...

Про тему любви. Никогда не думала, что любовь можно показать через физиологические неприглядные подробности. В "Лавре" была  сцена смерти в родах, (ошеломляющая?) бьющая под дых сцена. Здесь ещё страшнее, хотя куда бы уж, какими бы словами, но Водолазкину опять удалось. Как в жизни. Страшно, зажмуриваешься, но не оторваться. Ад жизни человеческой. "Фразы", о которых часто упоминает автор, здесь особенно неуместны, как впрочем и всегда.

Что остаётся после человека, что мы из своей жизни допускаем в свои воспоминания, что мы есть вне нашего времени. Сколько островов может быть суждено Робинзону. 

Думать о рае.

"При жизни человека ничего невозможного нет — невозможность наступает только со смертью. Да и то не обязательно".

"Как можно тратить бесценные слова на телесериалы, на эти убогие шоу, на рекламу? Слова должны идти на описание жизни. На выражение того, что еще не выражено."

"Читаю Повесть временных лет. Летописец перечисляет год за годом. Он говорит: в год от сотворения мира такой-то было то-то, в год следующий – то-то. А в год такой-то – “не бысть ничтоже”. Такие годы называются пустыми. Годы, в которые не было ничего. Я сначала ломал голову – зачем о таких годах упоминать? Потом понял: эти люди боялись потерять даже небольшую частицу времени. Те, кто жили вечностью, особо ценили время. И даже не столько время, сколько его непрерывность, отсутствие дыр. Думали, может быть, что настоящая вечность только и наступает, что после внимательно прожитого времени. "